Искусство
24.10.2013 04:15
Композитор думал, что скорее всего это была церковь, в то время как комментатор склонен думать, что это Гран-Пале, в котором находится салон. Как бы то ни было, наш герой туда не заходит. Вместо этого, как сообщает нам английский рожок, он уважительно замедляет шаг и благополучно проходит мимо.
В этом месте маршрут Американца становится не совсем понятным. Может быть, он продолжает спускаться по Елисейским полям; может быть, он свернул на другую улицу — композитор оставляет этот вопрос открытым. Однако, судя по тому, что внезапно возникает технический прием, известный под названием соединяющий пассаж, у вас совершенно справедливо возникает мысль о том, что перо Гершвина, ведомое невидимой рукой, сотворило музыкальный каламбур, и что когда возникает Третья Тема Прогулки, наш Американец, перейдя Сену, оказывается где-то на левом берегу.

 

Искусство
24.10.2013 04:14
Оставалось лишь внести последние исправления и закончить оркестровку. Это было сделано к 18 ноября в течение нескольких недель после возвращения в Нью-Йорк.
Вскоре после возвращения из Европы Гершвин рассказал Димсу Тейлору о том, что своей музыкой он хотел бы рассказать об американце, который, гуляя по Елисейским полям, любуется собором, потом грустит о доме и т. д. Диме Тейлор посоветовал развить этот простой сюжет в подробное и красочное повествование для готовящейся к премьере театральной программки. Этот подробный комментарий теперь широко известен, и в нем настолько удачно схвачена суть и дух этой музыки, что для того, чтобы испытать истинное наслаждение, совершенно необходимо с ним познакомиться.

 

Искусство
24.10.2013 04:12
Он взял рукопись, над которой Гершвин тогда работал, и сказал, что хотел бы дирижировать на ее премьере. Но когда Гершвин ответил, что премьера уже обещана Вальтеру Дамрошу, Стоковский с отвращением бросил рукопись и благоразумно перевел разговор на другую тему.Из Парижа Гершвин отправился в Вену. В отеле „Бристоль” он продолжал работать над этим произведением. В один из дней он слушал несколько смелых, вызывающе современных музыкальных произведений, в том числе джаз-оперу Кшенека,Джонни наигрывает” и ,Лирическую сюиту” Альбана Берга, которые ему очень понравились. Последнюю вещь играл для Гершвина в доме Берга ансамбль под управлением

Рудольфа Колиша. Когда ансамбль исполнил ,Лирическую сюиту”, Гершвин сыграл для Берга несколько своих песен, и „приверженец” теории атональности был в восторге. „Я не понимаю, как Вам может нравиться моя музыка, — удивился Гершвин, — если Вы сами пишете совсем другую музыку?” „Музыка есть музыка”, — последовал ответ.

 

Искусство
24.10.2013 04:11
Эва Готье так вспоминала об этом: „В этот вечер Джордж превзошел самого себя, сумев достичь такого поразительного мастерства в построении ритмического лабиринта, что даже Равель был Американский композитор. Много работал в Голливуде. Среди его работ — музыка к кинофильмам „Гибель Титаника”, „Аламо” и др., аранжировка музыки И. Штрауса в фильме „Большой вальс”. Принимал участие в совместной постановке фильма „Чайковский” — Примеч. пер.потрясен”. Их общение было продолжено во время других приемов в Нью-Йорке, включая встречу у Жюля Гланзера.

Поэтому, когда Гершвин навестил Равеля в его доме во Франции, он пришел сюда уже как его хороший знакомый. И вновь Гершвин часами играл для маэстро. Позже, когда Гершвин обратился к нему с просьбой дать ему несколько уроков, Равель ответил: „Зачем Вам быть второсортным Равелем, если Вы можете быть первоклассным Гершвином?”.

 

Искусство
24.10.2013 04:10
Оркестром дирижировал Владимир Голшман, партию фортепиано исполнял Дмитрий Тёмкин. Впервые Гершвин имел возможность услышать это произведение в исполнении другого большого художника. И так же, как в марте на концерте Падлу, произведение Гершвина исполнялось в самом конце. Программа включала Увертюру к опере Вебера „Эврианта”, Концерт ля мажор Листа (солист Тёмкин) и раннее произведение Аарона Копленда „Торжественное шествие смерти”. Концерт Гершвина был встречен громом аплодисментов. Он сумел покорить также и французских музыкальных критиков. Артур Оэре восхвалял „неисчерпаемость его энергии”, „причудливость его свободно, плавно льющихся мелодий”, „обостренное чувство оркестра” композитора. Эмиль Вийермо писал: „Это очень характерное произведение заставило даже самых скептически настроенных музыкантов понять, что. . . джаз может глубоко затрагивать самые возвышенные чувства”.

 

Последняя >>
Страница 11 из 331