Было это в последнюю субботу января года две тысячи десятого. Супруга моя прослышала от подруг об одной интереснейшей акции – мол, ходят люди по домам с пылесосом и чистят хозяевам мебель, ковры и матрасы. За просто так – без денег! Давай, говорит она мне, позовем этих людей к нам – вон у нас и ковер уже запылился, и уголок потемнел, и вообще. Я для виду слегка посопротивлялся – нечего, дескать, водить к нам домой кого попало с улицы, — еще, гляди, и квартиру обнесут, но в конце концов любопытство взяло верх над осторожностью.
Ближе к семи вечера являются двое с тремя большими коробками. Один, что постарше и пораскованнее, оказался менеджером и моим тёзкой по имени Сергей; другой — соответственно, помладше и постеснительнее – стажером с редким нынче именем Иван.
Одеты оба были скромно, но строго, в черные костюмы поверх серых повседневных рубашек, — видимо понятие «дресс код» для их компании уже не являлось простым сочетанием латинских букв.Как оказалось, чистка являлась лишь прелюдией к более серьезному действу, называемому продажей. Это стало ясно по произнесении Сергеем вступительной речи, как будто написанной на двух первых слайдах презентации Power Point. Но отступать было некуда, и мы изобразили неподдельное внимание.
По словам Сергея, изделие не имело аналогов в мире и осуществляло воздействие на объект чистки чуть ли не на молекулярном уровне (при этом структура объекта, как ни странно, не нарушалась). До подачи питания на высокооборотистый электродвигатель мы выслушали рассказ про американского инженера – адепта пылесосостроения Кирби, который был вынужден изобрести сие изделие, вложив астрономические суммы в несколько десятков миллионов рублей, непонятно откуда у него взявшиеся, чтобы облегчить существование своей матушке, страдавшей аллергией и астмою. Сколько после этого прожила матушка и как изобретатель расплачивался с кредиторами, история, конечно же, умалчивала.
Но вот все формальные стороны вежливости были соблюдены, преамбула завершена, и Сергей с блеском в глазах приступил к делу. Ловкими уверенными движениями вскрыв коробки, он извлек несколько компонентов, по ходу пьесы объясняя назначение каждого. Еще несколько секунд — и самые лучшие сборщики автомата Калашникова пришли бы в неописуемый восторг – тестовая версия агрегата была собрана и величественно красовалась в зале на желтоватом ковре, отдавая стальным блеском. Сергей продемонстроровал нам бумагу, из которой сделан мешок, после чего вставил ее в круглый футляр и нажал педаль пуска. Агрегат ожил, издавая гулкий, но негромкий звук, характерный для своих собратьев-пылесосов. Щетки несколько раз взад-вперед прошлись по поверхности ковра, после чего нам был продемонстрирован бумажный круг, на который благополучно осел слой пыли толщиной около сантиметра. Далее последовала чистка поверхности шкафа, стены, картины, уголка и трех мягких игрушек с предварительной установкой новых бумажных кругов – результаты были аналогичны – горы пыли, стертой в порошок. Оправданья супруги по поводу только что проведенной уборки были встречены ироничными полуусмешками Сергея и Ивана – всё пока развивалось по их сценарию и было им подконтрольно. Но это оказалось легкой артподготовкой перед наступлением основных сил. Сергей предложил испробовать еще одну уникальную функцию агрегата на кроватном матрасе, и мы проследовали в спальню. Теперь на смену белому бумажному фильтру пришла квадратная плотная ткань черного цвета. Сделав несколько манипуляций с переключателями и поменяв насадку, Сергей включил аппарат и начал водить им по верхней стороне матраса, не переворачивая его. К шуму добавилась вибрация. И вновь результат был предсказуем. На каждом из пяти последовательно использованных квадратов осталось по слою некой мукообразной субстанции песочного цвета. Демонстрация субстанции на сей раз сопровождалась показом фотографий постельного клеща, который должен был непременно присутствовать в матрасе, питаясь нашими эпителиями. Клещ, увеличенный раз в шестьсот, был сопоставим с крысой или лягушкой. Зрелище не для слабонарвных с эффектом двадцать пятого кадра. Выдержав театральную паузу в несколько секунд, Сергей с заученной интонацией задал решающий вопрос: — Вы хотите спать на этом дальше?- Конечно же, нет – ответили мы с супругой в один голос.- Тогда давайте паспорт, будем оформлять покупку – безапелляционно подытожил Сергей.- Ну зачем так сразу – оформлять. Подумать надо.- А сколько будете думать?- Ну с недельку – ответила супруга.- А что вас не устраивает? – не унимался менеджер.- Цены у вас кусаются – стоит ваш агрегат как пятилетняя иномарка или три металлических гаража – сказал я с упреком.- Мы ведь предоставляем кредит – одну треть сразу, а остальную сумму частями в течение года. Плюс три года гарантии и полное обслуживание.- Это понятно – ответил я – а сколько он стоит в Америке?- Долларов семьсот – не заметив подвоха, ответил Сергей.- А Вы знаете из основ экономики определение цены? – менторским тоном спросил я, незаметно перехватывая инициативу.- Ну когда-то проходил в институте, но точно не помню – замялся Сергей, пропуская первый удар.- Тогда я Вам напомню – это себестоимость плюс торговая наценка. А про себестоимость Вы слышали – что это за штука, из чего она формируется?- Ну это затраты на производство изделия – наконец что-то вяло вспомнил Сергей, не ведая, к чему клонит его странный собеседник.- Правильно. Так значит, получается в пересчете на доллары по курсу один к тридцати, что себестоимость агрегата всего 15-20 тысяч рублей, а остальные 130-135 тысяч – это торговая наценка, не правда ли!?- Вроде того – признал Сергей – но ведь Вы сами понимаете, что произведенный товар должен быть упакован, перевезен через океан, растаможен и доставлен потребителю…- Именно так, и все эти стадии должен оплачивать потребитель, то есть, по Вашей версии, наша семья. А если серьезно вдуматься, то куда пойдут наши деньги? – правильно (не дожидаясь ответа, продолжал я мысль безо всякой возможности со стороны горе-менеджера вставить хоть слово в свое оправдание) – в казну производителю и перевозчику, то есть, американскому народу. Получается, что вы с Иваном понуждаете нас работать на американскую экономику. А каков стимул?- Стимул серьезный – если продам хотя бы два пылесоса за месяц – поеду в Барселону за счет фирмы – Сергей четко знал, за что чистит ковры и мебель скептически настроенным незнакомцам и потому сохранял остатки уверенности в себе. Иван же не воспринимая две трети из произнесенного мною, впал в ступор, плавно переходящий в анабиоз.Чтобы как-то перевести дух, Сергей прибегнул к маленькой хитрости, — позвонил в головной офис и сообщил, как продвигается очередная продажа. Его сотовый был настроен на режим громкой связи, и мы с супругой могли слушать, какие наставления дает Сергею его начальство. Поначалу это забавляло, но постепенно дело стало принимать серьезный оборот. Начальник негодовал, что всё идет не по их сценарию, что клиенты не понимают его вопроса о степени загрязнения матраса в процентах (я спросил – в процентах от чего – от площади матраса, от его массы – назовите определяющий критерий, но в ответ не получил ничего вразумительного кроме угрозы втереть высосанную пыль обратно). По окончании диалога мы стали просить гостей закругляться, ведь акт демонстрации затянулся на целых три часа, и пора было готовиться ко сну. Сергей повторил вопрос «Будете ли вы оформлять покупку?» и получив от нас прежний ответ «Мы подумаем неделю», собрал агрегат в коробки. Пообщавшись еще минут десять на отвлеченные темы о глобальном кризисе, свободе и рынке и выслушав мои нелестные отзывы о кирбиевском топ-менеджменте, Сергей с Иваном удалились с обещанием позвонить ровно через неделю.
Вот неделя, другая проходит – ни вестей, ни звонка, ни ответа. Так и пользуемся мы своим стареньким Самсунгом, у которого уже успели вылететь кнопки и стереться щетки. Кнопки я посадил на Супермомент – вроде держатся, а заменить щетки всё не доходят руки. Про Кирби иногда вспоминаем и смеемся – ну нельзя у нас в России жить совсем без пыли, клещей и прочей дряни, — что это за жизнь – скука да и только…