СОЗНАТЕЛЬНОЕ, БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ, ПРЕДСОЗНАТЕЛЬНОЕ | Личная жизнь

Например, субъект, который открыл зонт в середине заседания в соответствии с приказом, полученным во время гипноза, отвечал на вопросы окружения: «Я хочу увидеть, в хорошем ли состоянии мой зонт».

идея действия, которое надо совершить, перешла из бессознательного в сознательное с побуждением действовать; но идея полученного приказа не перешла в сознательное, однако именно она была действенной.Психический феномен может быть, следовательно,бессознательным и действенным.Наблюдение за истериками должно было привести Фрейда к заключению, что внешнее внушение гипнотизма и внутреннее внушение истерии являются примерно идентичными феноменами.Для других форм невроза и даже для психологии здорового человека психоанализ показывает доминирующую роль активных бессознательных идей; называют рационализаицями мотивы, которые индивид приводит, чтобы оправдать действия, настоящий мотив которых ему остается неизвестным.Однако необходимо заметить различие: приказанное под гипнозом действие, осуществившись однажды, не играет более никакой роли в бессознательном субъекта; в то время как бессознательный толчок, исходящий от самого субъекта, имеет тенденцию бесконечно повторяться в соответствии с ритмом, варьирующимся для каждого индивида. Вот мотив, из-за которого невроз спонтанно не может прекратиться.Фрейд выдвигает гипотезу, что любой психическийфеномен стремится стать сознательным.Он останавливается на пути, лишь если наталкивается на сопротивление, и это не обман, это игра сил.Но как только процесс запущен, аффективная нагрузка, которая его поддерживает, должна найти использование; она является частью проявлений либидо, которое так же, как «жизнь», не может незаметно скрыться. Мы можем изменить проявления жизни; но как только жизнь запущена, она останавливается лишь смертью, т. е. разрушением целостности живущего. Аналогично либидо не дает себя ни аннулировать, ни уменьшить в своем динамическом количестве.Если случается, что со своего появления давление либидо наталкивается на запреты во внешнем мире, представление подавляется; но аффективная нагрузка, которая его поддерживала, сохраняется; она становится страхом.У страха, невыразимого недуга, интенсивность зависит от двух факторов: с одной стороны, значительности аффективной нагрузки отдельно от своей первоначальной опоры; с другой стороны, более- менее тотальной, более-менее категоричной степени помехи, навязанной влечению.Если аффективная нагрузка найдет, чтобы пристроиться к другой идее, лучше выносимой внешним миром, это образование симптома: неузнаваемое использование подавленного влечения. Появление этого симптома освобождает субъекта от своего страха и дает немедленное чувство хорошего самочувствия.Но лишь в первые годы жизни влечения наталкиваются на внешний мир; запреты, на которые они будут наталкиваться по прошествии первых опытов, быстро приведут к тому, чтобы заполонить саму личность субъекта (Сверх-Я).Как происходит формирование Сверх-Я, можно понять на примере классического сравнения. Помещают рыб в банку и в какой-то день ее перегораживают прозрачной стеклянной пластинкой. Рыбы, находящиеся в каждой из двух половинок банки напрасно стараются пересечь прозрачную стенку, они на нее без конца натыкаются — до того дня, когда они действуют, как будто не желают более выходить из отсека, который им предназначен. Они более никогда не натыкаются на стеклянную перегородку и, если через несколько недель перегородку убирают, удостоверяются, что рыбы продолжают вести себя, как будто она по-прежнему существует; запрет стал «внутренним», он — часть «личности» этих рыб.Именно так действует Сверх-Я. Оно ассимилирует запреты внешнего мира, чтобы избежать разочарований; но, раз сформировавшись, Сверх-Я является ригидным. Благодаря ему влечения спонтанно тормозятся, даже до того, как осознаются, как только они вызывают ассоциативный резонанс влечений, повлиявших во время первых опытов ребенка со стороны внешнего мира репрессию, за которой последовал страх. Вот тормозящий механизм, который имеет название вытеснения. Видно, что это внутренний процесс.Вытеснение касается лишь идей.Аффективные нагрузки, которые их поддерживали (и которые, мы об этом говорили, не могут быть разрушены), вызывают в сознательной аккумуляции нервной неутоленной силы страх, от которого субъект страдает, и причина его ему неведома. Имя первичного страха предназначено страданию, происходящему в результате конфликта между влечениями либидо и внешними запретами субъекта. Страху, возникающему в результате конфликта между Сверх-Я и Оно внутри самой личности субъекта, дают название вторичного страха.Страх стремится освободиться в симптоме, который дает ему аффективную разрядку (фиктивное напряжение связывается с другой идеей). К такому выражению могут терпимо или нетерпимо относиться внешний мир или сознательная часть субъекта. В случае репрессии инстинктивное умиротворение не может наступить, отсюда — новый страх, определяющий другой симптом, по-прежнему анимированный тем же самым напряжением либидо, свободным от первой вытесненной идеи. Можно, таким образом, дойти до цепи сплетений, уводящих симптом настолько далеко от первоначальной исходной точки, что нужна медленная работа «анализа», чтобы определить причину.Это дает понять, как психоаналитическая психотерапия может действовать на ребенка, Сверх-Я которого, если оно начинает формироваться в 7 — 8 лет, достигает окончательной ригидности лишь к концу пубертата, в то время как будет необходимо прибегнуть к долгому терапевтическому лечению, каким является «настоящий психоанализ», когда идет речь о взрослом, где присутствует двойная трудность более ригидного Сверх-Я и более долгой истории.Мы можем сравнить либидо с водой источника. Она должна проистечь; помешай ей выйти там, где она выходит в точке своего выхода, она прорвется в другом месте.Там, где она появляется, вода зовется источником; едва лишь она пройдет несколько метров, как она зовется ручьем. Если захотят остановить течение ручья, воздвигают дамбу; но дамба должна быть усилена по мере того, как усиливается давление, и какой бы обширной она ни была, какими бы мощными ни были ее перегородки, она послужит преградой лишь некоторое время, а потом будет затоплена, если бреши не дадут уйти излишку или не будет оборудован выход, через который резервуар вытечет, питая, например, электрический завод.В этом роль Сверх-Я — благоприятствовать «сублимациям»: использованию либидо в социальных видах деятельности, терпимых или стимулируемых внешним миром.Но если пропускная способность стока не соотносится с пропускной способностью источника, вода должна найти дополнительные бреши: такова роль симптомов; и эти бреши образуются в местах меньшего сопротивления.Так происходит, когда влечения, не могущие достичь сознательного, пробудят или усилят проявления, соответствующие более раннему периоду развития и которые в то время были терпимы. Либидо находится в искушении пойти по прежней дороге, предпринять ту или иную реинвестицию вокруг «точек фиксации», зависящих от совокупности условий, которые сделали так, что особый акцент был поставлен на том или ином проявлении во время своего нормального появления.Так, если вернуться к сравнению, под давлением прибывающей массы, вода резервуара снесет сначала шлюзы, закрывающие допуск к участкам, где вода могла бы временно пребывать, пока дамба и электрический завод не были еще закончены.Большое различие между тем, что происходит с водой на поверхности земли, и тем, что происходит с либидо у индивида, состоит в том, что тормозящая сила торможения, противодействующая проявлениям влечений, исходит в последнем случае от самого индивида.Динамический элемент инстанции Оно — это либидо, и динамический элемент Сверх-Я — это также либидо.Ибо благодаря Сверх-Я необыкновенная экономия работы обеспечивается для Я, которое избегает тем самым неинтересной работы по постоянным выбору и отказам. Золотые рыбки хорошо себя чувствуют в банке, которая поначалу их стесняла. Если сублимации используют полностью динамизм вытесненных влечений и если Сверх-Я оставляет для Оно еще достаточно большой запас для прямых удовлетворений, все идет хорошо, вытеснение совершается молча и без страха.Но если возможности сублимации недостаточны или если Оно очень сильно, очень богато, следует напряжение; Сверх-Я должно показать себя крайне суровым, и мы присутствуем при реактивных образованиях либо в согласии с Я (перверсии), либо без его согласия (типичные неврозы).С другой стороны, если жизненные толчки Оно завладевают с настойчивым постоянством бдительностью Сверх-Я, из этого может последовать более-менее полная блокировка либидо: оно будет использовано против него самого. Эта сила, остановленная тогда в бессознательных механизмах, столь же несвободна для Я, то есть для сознательных действий субъекта.Можно было бы подумать тогда, что субъекту было бы облегчение, если бы ему восстановили немного его заблокированной энергии. Это было бы ошибочным. Своего рода метаболическое отклонение направило бы снова высвобожденную энергию совсем в другом направлении, нежели искомое . Она вернется оттуда на самом деле в равном распределении между обеими антагонистическими фракциями бессознательного (Оно и Сверх-Я) и лишь усугубит состояние конфликта.И это было ошибкой первых лет психоаналитического метода , когда наивно считали, что хорошо делают, прямо сообщая больным смысл их симптомов.Действительно, в то самое время как Я субъекта желает честно отдаться лечению и помочь врачу со всем своим желанием, как только психоанализ пытается разделить пару антагонистических сил,субъект бессознательно разворачивает глухую оппозицию, как будто организовывает защиту.Этому явлению дают имя сопротивления.Тот же самый механизм, что произвел вытеснение, входит в действие, как только аналитические интерпретации намекают на возможную релаксацию вытесненных идей и воспоминаний; по этому сигналу бдительность Сверх-Я еще более усиливается.Этот механизм, каким бы неудобным он ни был в ходе нашего лечения и даже для проникновения психоаналитических идей, тем не менее, оказывается полезным: он сохраняет равновесие личности.Достаточно подумать об освобождении силы либидо, которая улетучивается, например, во время острого приступа мании в регистре двигательности, чтобы понять полезность того, что влечения Оно не были слишком либерально выведены из-под строгого управления Сверх-Я.