Oпределенный способ здоровья | Детки

Психоанализ сам по себе никогда не сделал человека более здоровым, чем раньше; он только ставит его на путь выздоровления после лечения посредством личной работы по синтезу, которую ему остается проделать после исчезновения бессознательных мотивов (они привязывали пациента во время психоаналитического лечения ко всему, что его окружало, в частности к персоне врача). Эта работа по синтезу может в той или иной степени быть начата во время лечения, когда психоаналитик способен на значительное количество генитального либидо, благодаря чему он бессознательно не испытывает страха чувствовать, как его анализируемый достигает аффективного расцвета, даже если тот готовится к тому, чтобы превзойти его собственный.

Во всяком случае психоаналитик не может вести своего анализируемого к точке психоаффективного развития, которой он сам еще не достиг. И, наоборот, врач не может во многих случаях из-за отсутствия фундаментальных возможностей либидо у анализируемого привести его в конце лечения к завершенному психоаффективному развитию.Нам часто возражают, что наши курсы лечения крайне долги и вследствие самого этого факта дорогостоящи. Это так, и все по настоящему психоаналитические процедуры, т. е. процедуры лечения, основанные на реконструкции личности самим субъектом, которому врач отдает лишь свое реальное присутствие чувствительного «реактивного свидетеля», непредвзятого медиатора, работающего по контракту и временно, с необходимостью являются длинными. Но только среди таких курсов лечения бывают полные и окончательные выздоровления, какими бы ни были дальнейшие условия жизни субъекта.Однако во время лечений и часто с самого начала субъект чувствует себя более счастливым, некоторые из его симптомов могут даже очень быстро исчезнуть. Не станем заблуждаться: это выздоровление — лишь видимость. Оно есть эффект переноса. Важное место, которое психоаналитик и психоанализ занимают в жизни анализируемого и которое является «средством» лечения, ослабляет некоторые невротические реакции субъекта, потому что сама его привязанность к врачу захватывает либидо в целом, с этого времени отвлеченного от своих предыдущих фиксаций. Сама эта привязанность — невротического порядка, т. е. нерациональна, поскольку не базируется ни на каком стоящем резоне, кроме доверия a priori к кому-то, кто должен вас вылечить. Это доверие может быть основано на доказательных клинических фактах, на обоснованной интеллектуальной безопасности, но это не объясняет «модальности» аффективных отношений, которые с первого контакта входят в игру в позиции больного по отношению к врачу. Это всего лишь, если позволить себе образ, ипотека на выздоровление.Можно допустить, что есть виртуальное выздоровление, значит возможность остановить лечение, когда бывший невротик обрел в практической жизни новое равновесие и когда изучение его бессознательных механизмов показывает, что его инстинктные влечения — для части, которая не может быть трансформирована в сублимации, — приняты его сознательной личностью, т. е. его бессознательные механизмы успокоены.Лечение обеспечено лишь тогда, когда анализируемый, помимо длительного исчезновения своих симптомов, «внутреннее живет в мире». Это значит, что он реагирует на реальные трудности жизни без страха посредством установки, спонтанно адаптированной к требованиям этики в согласии со средой, в которой он выбрал жить, и со своими собственными требованиями; и это, позволяя своим инстинктным влечениям адекватные выражения (разрядки либидо в достаточном качестве и количестве), обеспечивающие сохранение достигнутого равновесия.Эта работа требует долгой и медленной подготовки. Она окончена лишь тогда, когда субъект находится на взрослой стадии — не только по реальному возрасту, но и по аффективному и ментальному возрастам. В глубине любого существа анализ не находит никогда только то, что там есть. Это говорится как для тех, кто воображает найти в этой новой науке и ее практическом применении панацею, так и для тех, кто считает психоаналитиков достаточно слепыми, чтобы так думать.Как мы уже сказали, для простоты и ясности работы мы представим только случаи лечения не посредством чистого психоанализа, но психотерапевтического метода, производного от него, который, адресуясь людям, проходящим обучение, дает значительные практические преимущества в скорости ценой минимального вмешательства врача.Этот метод, который, помимо обращения к сознательному больного, специфически относится к психотерапии, обращается пункт за пунктом к психоаналитическому опыту. Наша внутренняя установка абсолютно такая же, что и та, которую мы используем в настоящих психоанализах.Мы помещаем себя, следовательно, в точку зрения, существенно отличную от точки зрения моралиста. Однако наше действие имеет определенную воспитательную ценностьдостаточно прочесть наблюдения, приведенные ниже. Дело в том, что в любой психотерапии, как только мы уходим от строгости психоаналитической техники, мы имеем, хотим мы этого или пет, воспитательное действие.Эта установка пойдет от нашей личности, а значит — от нашего бессознательного. Но из двух психотерапевтов тот, кто прошел психоанализ, имеет больше средств, чем другой, быть ближе к идеалу объективности.В самом деле, что означает термин «объективность», когда речь идет о наблюдении за поведением и психоаффективными механизмами индивида? Это означает, что врач не должен ставить себя ни на моральную, ни на культурную точку зрения, что он не должен выносить никакого оценочного суждения, что его целью должно быть различение элементов (влечения и контрвлечения) в основе внешне нормальных и анормальных реакций субъекта, которого он обследует. Но так как речь идет о реакциях живущего существа по отношению к феноменам, которые действуют также на другое живущее существо (одно из них — больной, другое — врач), очевидно, что существуют многочисленные причины ошибок, пачиная с влияния бессознательного врача. Рассмотрим еще одно сравнение: если смотреть на пейзаж через красное стекло, убираются вследствие этого все красные лучи из поля наблюдения. Так же и для психотерапевта, который сам есть синтез, адаптированный к обществу. Личный способ, каким он успешен, влияет на его объективность, и все это совершенно неведомо для него самого.У нас есть лишь одно средство сгладить эту трудность — заниматься психоанализом лишь тогда, когда мы сами прошли психоанализ как можно глубже и как можно дольше.Вот большая преграда, перед которой ставят психоанализ, и она не из малых, на самом деле. Нет ничего более тяжелого, более тягостного, чем психоанализ, для индивида, в каком бы хорошем здоровье он ни был. Энергия и настойчивость, требуемые для этого, обнаруживаются, возможно, легче у людей, имеющих смелость и простоту признать свои трудности, ища для этого средство излечения. Когда это врачи, и они используют, чтобы лечить других, знания, приобретенные ценой своего собственного опыта, я не думаю, чтобы их можно было бы по-человечески в этом упрекнуть.